НЕЛЬЗЯ ЗАБЫТЬ НЕЗАБЫВАЕМОЕ!

От редакции: Мы продолжаем тему: «О детях войны». Сегодня у нас в гостях Галина Евгеньевна Губа.

Я, родилась 30 июня 1936 года в городе Ташкенте. Не хватало несколько дней до моего пятилетия, как началась Великая отечественная война. Отца забрали на фронт, и мы с мамой остались одни. Все мужчины, которые могли держать оружие в руках, ушли на фронт, защищать нашу Родину. Соратниками трудового фронта стали женщины. Они работали от темна, до темна. По воле судьбы дети оказались предоставлены сами себе. Жизнь «заставила» их с малых лет стать самостоятельными и ответственными за своих уставших и голодных мам. Сёстры, бабушки и мамы трудились на хлопковых полях, текстильной и швейной фабриках под девизом «Всё для фронта, всё для победы». А дети с карточками на хлеб простаивали долгие очереди в любую погоду, ожидая повозку с хлебом, запряженную парой лошадей. Возвращаясь с маленьким кусочком хлеба домой, я отламывала по крошке и ела. Не было никаких сил удержать это желание. Ученики начальных классов с сентября и по ноябрь месяцы убирали хлопок на полях. И учились, догоняя упущенный материал. Всё лето мы убирали урожай в садах, на огородах, бахчах. За этот труд нам разрешали взять домой половину ведра яблок или урюка и т д. И так все годы войны и послевоенные годы.

О собственном детстве я расскажу с особым удовольствием, а также о том, в каких отношениях я жила со своими сверстниками. Я росла сама по себе, могла позволить всё, но в тоже, самое время и брошенной себя не чувствовала. Мама работала с утра до вечера. Когда я просыпалась, её уже не было дома. Она работала агротехником и была уже в поле. Я ложилась спать, она ещё не возвращалась с работы, потому что после работы надо было накосить мешок травы. В годы войны за мешок травы давали пол литра молока. С этим молоком наполовину с водой варили кукурузную кашу. Кукуруза была основной нашей кормилицей. Я её жарила сухую прямо на печке и это ела, пока мама была на работе. Печь топила сама гузапаёй. Это кустарник от хлопка. Как правило, кукурузы еле-еле хватало до весны.

Весна в Ташкенте удивительно красивое время года. Вся природа оживала. Поля, деревья покрывались молодой яркой зеленью. Розово-белыми цветами цвели фруктовые сады. Тёплые лучи солнца, чистый, прозрачный воздух согревали наши сердца и души. Всё было бы прекрасно, если бы не мучил голод. К весне все запасы кукурузы, картофеля съедались. О масле, хлебе не могло быть и речи.

Чтобы сохранить хоть какое-то ощущение сытости, дети объедали завязи яблок, абрикоса, крюка, тутовника и т.д. Ели травы, дикие ягоды. Жевали черный вар, грызли жмых. Со мной не нянчились, некому было. И я быстро сообразила, что всему нужно учиться самой, и стирать, убирать и готовить. Не забуду, как я на базаре обменивала кусочек хлеба на пол стакана риса и несколько картошек, чтобы сварить суп. Годы войны были для меня хорошей школой выживания. Я была полной хозяйкой. Мама доверяла мне всё и покупать хлеб, и обменивать его на базаре и готовить, и заведовать скупыми копейками, которые я прятала под матрасом, рассчитывая наперёд сколько я могу потратить сегодня, завтра, послезавтра.

В годы войны были не только детские сады, но и функционировали ясли, где росли и воспитывались дети с одного месяца. Я хорошо помню свои ясли и сад на Ивановке (окрестность города Ташкента), воспитательницу из Москвы очень строгую Марину Александровну, удивительно добрую Юлию Николаевну, как жалели её, когда утонула в речке её маленькая дочка. В годы войны детские сады были особенными. У нас не было разделённых участков, а огромный ореховый сад с очень интересными укромными уголками, где мы прятались, играя в дочки-матери. По удару в бубен мы бежали каждый к своему воспитателю. Кушали на открытом воздухе в ореховом саду, каждая группа под своим деревом. Полностью питание не помню, но всегда с удовольствием ели дыни, арбузы, яблоки. Страшно не любила манную кашу, компот с тыквой, кисель.

В детском саду строго мальчики и девочки спали в разных комнатах. Девочки в спальне на кроватях, а мальчики в групповых комнатах на сдвинутых столах. Туалет был только совершенно раздельным. Летом спали на открытых верандах прямо на полу. В детский сад дети приходили и уходили самостоятельно. Родители работали. Мы любили свой сад. Ежедневно проводилась утренняя гимнастика под бубен. Несколько трёхметровых шведских лестниц, по которым мы лазили, не только, на физкультурных занятиях, но, и, в свободное время. Особенно любили лазить по ореховым деревьям, прыгая с них. В самом конце сада было заболоченное место, где мы любили играть с глиной в хлопушки, пекли печенье, пирожки. Самым ярким впечатлением, которое сохранилось в моей памяти, стало музыкальные занятия, где нас учили играть на рояле, на расчёсках, бубнах и других звонких инструментах. Оркестр был на каждом празднике и я, стоя на стуле руководила этим оркестром, размахивала палочками. Очень хорошо запомнился случай. Почему-то мне не захотелось идти в детский сад. Я пошла и наелась боярки и меня стало тошнить. Решив, что я заболела, осталась дома. А кушать так хотелось. Я взяла кастрюльку и пошла получать себе обед, на кухню, в детском саду. Повар мне его дал. Это была замечательная особенность детского сада в годы войны. Еду давали детям домой, если они отсутствовали.

Всех детей и взрослых объединяло одно общее большое горе — война. Мы любили собираться вместе. Рядом были мальчики и девочки близкие и дружные, как одна семья. Босые и голые, одежда одинаковая, для всех — трусы и всё… до самой осени. Дети природы, мы сливались с ней. Она была для нас кладезь зелёных полей, где ползали, кувыркались до самой осени, игрушки из палочек разной величины и толщины, глина, камешки. Из них мы мастерили градусники, трубки, кукол, кровати; из листиков одеяла, матрас, венки на голову, гирлянды или украшения. Воображение необыкновенное. Кусты и деревья, на которых мы сидели, изображая разведчиков, шпионов, солдат. Любили быть санитарами, врачами, спасая раненных и т.д.

Голодные, холодные, босые, весёлые и дружные фантазёры до беспредела, играли в войну, «Краски», «Лапту», «Казаки-разбойники», «Третий лишний», изображали учителей, врачей. Любимой игрой была «Семья». Кукол мастерили сами из травы, палочек, вырезали из картона. Одежду шили из листиков, газетной бумаги. А фантики от конфет были самыми дорогими для одевания кукол. Весёлое время года была зима. Катались с горки на ногах, на мешках и просто на попе. Никогда не забуду, как катаясь с горки на ногах, протёрла до дыр калоши. Домой возвращалась с глазами полными слёз. Я боялась маму, думала, что она будет меня ругать, потому что другой обуви не было. А мама сказала просто: «Не плачь доченька, я постелю кожу кролика внутрь калош, и ноги не промокнут». Ёлку наряжали не настоящую, а использовали куст от хлопка и наряжали игрушками из бумаги, которые делали сами. Это были гирлянды, цепи, конфеты, куклы из картона и многое другое. Счастливы были безмерно. А какие девочки ходили гордые, когда на первое мая нам одевали платья из «маты» и вязанные «чуньки». Поясню. Мата это очень грубая ткань из самого плохого хлопка-сырца, а «чуньки» — это пряжа из этого же сорта хлопка. Первые туфли и фуфайку синего цвета я одела лишь в 1949 году. Улыбка озаряла моё лицо. Я считала себя самой счастливой девочкой.

В тяжелые годы дети стремились радовать своих родителей праздниками. В клубе мы занимались в кружках самодеятельности. Пели, танцевали, рассказывали стихи, участвовали в постановках. Однажды со мной произошел курьёзный случай. Я была мотыльком в одном спектакле. Напевая песню, я летала по сцене, мне так нравилась эта роль, что я пела с утра до вечера: Расскажи мотылёк,

Как живёшь ты дружок,

Как тебе не устать

Целый день порхать.

Пела, пела, охрипла и опозорилась. Петь не смогла, пришлось только летать.

В тяжелое время нашими кумирами были учителя. Они остались в моей памяти добрыми и всё понимающими. Учителя с большой буквы. Евгения Николаевна и её муж вел уроки музыки под мандалину в начальных классах.

В начальных классах мы писали на исписанных тетрадях и газетах. Один учебник был на несколько человек. Это нас объединяло. Мы помогали друг другу, выручали. За партами, в не отопленных классах сидели по три человека. В школе нас подкармливали. Никогда не забуду вкус черных пончиков и несколько кусочков ирисок. Это было самым вкусным яством в то время.

Мы, дети войны с гордостью разучивали гимн Советского Союза и пели с огромным воодушевлением песни о Родине, о дружбе ребят. Война и послевоенные годы для всех ребят стали школой выживания, понимания дружбы, любви к людям, любви к животным, к окружающему миру.

Прошло много лет. Мне уже за 80 лет. Хочу подвести итог прожитых лет словами: «Нельзя забыть незабываемое».

Незабываемым и самым счастливым днём в нашей жизни была Победа над фашизмом. Никогда не забуду слёз радости и счастья наших матерей, стариков и детей. Они обнимались, ликовал весь народ. Прямо на улицах, во дворах накрывали столы и праздновали этот замечательный день Победы. А вечером гремел салют. Гремело кругом, небо вспыхивало яркими вспышками разноцветных огней. Долго в эту ночь, первую ночь без войны гремели выстрелы салюта, и небо окрашивалось разноцветными красками. Мы ватагами бегали везде и радовались, как взрослые.

Г.В.Губа