БРЕМЯ ПЕРЕМЕН: ВМЕСТЕ НАВСТРЕЧУ СУДЬБЕ

Штрихи эпохи

«Не дай Вам Бог жить в эпоху перемен! » – говорил  Конфуций. На дворе был 1991 год. Постигнуть суть этой истины нам еще предстояло. Обретение  независимости и последовавшие за ним череда событий, ознаменовавшихся принятием атрибутов и символов государственности, породило в обществе эйфорию и романтизм. Будущее страны казалось прекрасным. Однако, были и холодные головы, которые предчувствовали грядущие невзгоды. Именно они положили начало великому переселению или, точнее говоря, тотальной миграции, которой способствовали также, вспыхнувшие в некоторых странах СНГ, очаги гражданской войны.

Начало

          Первая волна миграции сорвала с насиженных мест, оставшихся без работы высококвалифицированных специалистов и рабочих в городах и селах. Так, по крайней мере, выглядела картина в моем родном селе Тюп.  В начале  90-х здесь всё ещё функционировали маслозавод, хлебозавод, автобаза, ремстройуправление, машинно-тракторная станция, где был сконцентрирован  сельский пролетариат, многочисленный коллектив этого предприятия проводил капремонт всех тракторов района и другой сельскохозяйственной техники, новый племенной завод КРС, ПМК и многие другие предприятия.  Все эти предприятия и хозяйства начали приходить в упадок, приватизироваться, разбазариваться. Будущее казалось уже не таким радужным.  Значительное большинство руководящего состава, инженеров и специалистов, а также рабочих этих предприятий составляли русские, украинцы, потомки тех, кто прибыли сюда на волне столыпинских реформ и обосновались здесь еще в конце 19 и начале 20 веков. Почти 90 процентов более чем 10 тысячного населения райцентра, коим являлся Тюп, в советское время составляли представители славянской общины.   Теперь они бросали обжитые места и уезжали кто куда. Слышал, что зачастую брали курс на Омск, Волгоград, Краснодар, Подмосковье. Поговаривали также, что в пригородах Омска есть улица Тюпская – место, где осели мои земляки.  Помнится мой приятель Женька еще недавно обзавелся семьей, хозяйством, построил добротный финский дом, а в очередной мой приезд в родное село узнаю, что он продал, вернее, обменял свой новый дом на б/у автомашину «Москвич 412 ИЖ» и уехал в Омск. Здесь нужно сказать, что в то время б/у жигуленок можно было обменять на двухкомнатную квартиру в Бишкеке.

В очередной мой приезд на малую родину в конце 90-х, после долгого отсутствия, лет семи-восьми, моему взору предстала полная разруха и не только вокруг, но и в головах моих земляков. Кругом царило пьянство, разброд и шатание.   Кроме МТС, который остался и еще продолжал функционировать немного изменив профиль, благодаря его директору Н.Мазаркину,  все остальные предприятия и хозяйства  лежали в развалинах. На месте новых телочника, откормочного комплекса, молочно-товарной фермы, введенных в эксплуатацию в конце 80-х гулял ветер и цвел бурьян. Даже кирпичика не осталось от здания редакции районной газеты, где я начинал свой трудовой путь. Это меня просто шокировало, поскольку, как бывало раньше, выйдя из автобуса я заглядывал к своим коллегам из районки. А тут-было здание редакции и.. сплыло. Даже фундамента не осталось. Растащен, поделен, разрушен был и орденоносный колхоз – миллионер. Поля и сады были в запустенье. От миллионного поголовья овец, крупного рогатого скота остались рожки да ножки. Шкуры съеденных тонкорунных овец тоннами вывозились в Китай. За 2-3 бутылки самопального пойла можно было купить барашка.  Сельчане, с автомашин пересели на повозки. По улицам на ослиных и лошадиных повозках ехали по делам или просто так, сельчане. Почти от всех несло сивушным перегаром. Пили все и мужчины, и женщины, и стар и млад. На тоях и поминках. Вперемешку. С экранов телевизоров лилась порнуха. Регресс был налицо.  Казалось, время повернулось вспять.

Вспомнились слова, услышанные не раз и не два прогнозы типа «Вот уедут все русские, а специалистами были в основном представители славянской общины, кто будет сварочным, токарным делом заниматься, а кто будет отопление налаживать? Всё, приехали. Что будем(те) делать? Небось, сгинете(ем). Неужели и в самом деле так и сгинем, невольно, сверлила мысль, взирая на гнетущую действительность… Вспомнил я и своего соседа в автобусе, который ехал со мной по пути домой. Это был мужик- славянин, мастеровой. Он, намыкавшись по России возвращался в Каракол. Якобы прослышал он, от приезжих земляков, что на весь город Каракол, остался один сварщик, которому по силам отопление проводить. Вот и решил все продать да вернуться обратно в Каракол. Он, по его словам, высококлассный сварщик. Наверняка дела у него пошли хорошо…

Помнится это было, в начале 90-х, мой коллега, предприимчивость у которого была видимо в крови, уговаривал меня заняться торговым бизнесом, как в то время говорили спекуляцией. Всего- то надо было, взять кратковременный отпуск и раз в месяц слетать в Турцию и привезти оттуда дефицитные вещи. Я, как воспитанный в советских традициях человек, все эти предложения отвергал, считая спекулянтство постыдным делом, как и большинство моих сограждан кыргызской национальности. Торговать на базаре или спекулянтством заниматься! Боже упаси! Уят!  Уят пропадет, когда нечего будет кушать и тысячи моих соплеменников, станут торговцами-челноками. Да еще какими! Сибирь, весь север России благодаря кыргызским торговцам будет одет в китайские пуховики и ватники, а спустя годы Дордой-базар  будет снабжать   ширпотребом все соседние страны, в том числе и Россию. Не открою Америки, если скажу, что мои соплеменники очень мобильный народ. Быстро всё усваивают, обучаются, если нужно стать торговцем – станут, нужны строители – освоят и это дело. Посмотрите на столицу — какие красивые здания возводятся. А кто строители? Кыргызы. Они же электрики, сварщики, операторы всех видов машин. Они же архитекторы и инженеры. Скажи об этом 25-30 лет назад – никто бы не поверил.

 И последние станут первыми…

В моем селе жило с десяток семей репатриантов. Их предки бежали в Китай в 1916 году и вернулись во время хрущевской оттепели 1960-х годов. Жили они очень бедно, но были трудолюбивы, непритязательны. Звезд с неба не хватали довольствовались тем, что государство им давало. Взрослые работали в основном чабанами, скотниками и детям их была уготована эта участь. Семьи у них были большие, как правило, 8 — 11 детей было в каждой семье. Сегодня эти семьи стали зажиточными, благодаря тому, что продолжают дело своих отцов — занимаются скотоводством, земледелием. С ними считаются и уважают. Дети их сегодня получают высшее образование в отечественных и зарубежных вузах.  Как выяснится позднее, большинство из них были потомками ханского рода. Когда пойдут процессы самоиндентификации и возрождения истории, традиций, забытых имен прошлого, то на самом въезде в село   Тюп установят  памятник Боромбай хану, их предку. Автор этих строк, по долгу службы, будет самолично писать письма в архивы России, чтобы получить копии архивных документов об этой неординарной личности с тем, чтобы снабдить  народного писателя Эрниса Турсунова архивными материалами для написания книги о Боромбай хане. Как известно, Боромбай хан был одним из первых кыргызских родоправителей, который осознал преимущества оседлой жизни и стал приучать этому своих сородичей. Считается, что он был первым кыргызским правителем установившим связи с Россией. Его многочисленные потомки, органично вписавшись в современную жизнь, живут сегодня оседло, почитая традиции и обычаи, а также  заветы своего мудрого предка.

                   Конец — это часть пути

Был намедни в родном селе. Еще по пути домой видел округ ухоженные поля, а на улицах села огромное количество иномарок и трезвые, озабоченные ежедневными трудовыми хлопотами лица односельчан. Преобразилось и село. Стало много магазинов, торговых центров, кафе и других точек питания. По ставшей привычкой традиции побывал  в городе моей юности и студенческих лет Караколе, чтобы отведать ашлянфу.  Каракол тоже неузнаваемо изменился.  Асфальтированные улицы преобразили его лик. Стало много новых зданий торговых и прочих центров.  Он стал краше, современнее. Обретает понемногу облик туристического города. Зимой здесь много иностранцев т.к. горнолыжный курорт обрел широкую известность за рубежом. Поэтому сегодня очень много горожан промышляют гостевым бизнесом. С вводом в пуск нового аэропорта, число их увеличится, видимо, в разы. И да, что мало изменилось в  областном центре, так это его этническая составляющая. По — прежнему здесь бок о бок живут представители многих национальностей, которые здесь обосновались с конца ХIХ и начала ХХ  веков. Все они вносят свой вклад в процветание родного им города. Кыргызы, русские, украинцы, калмыки, дунгане и уйгуры взаимодополняют и взаимообогащают  друг друга, при этом сохраняя и развивая свои исконные традиции. Об этом когда-то мечтал и Боромбай хан. Не случайно поэтому в Караколе функционируют построенные в прошлом веке, говорят без единого гвоздя, мусульманская мечеть и христианская православная церковь.

На дворе уже 2024 год. Сменился век. Сменилось тысячелетие. Сменилась эпоха, начавшаяся в конце и завершившаяся в начале миллениума. Эпоха перемен, вызванная распадом некогда могучей советской державы, вроде как завершается. Казалось бы, худшее позади. Однако сегодня мир находится на пороге уже других глобальных перемен…Что они сулят- известно одному Всевышнему. Ясно только одно, опыт уже однажды прожитых лет в эпоху перемен, позволит нам пережить и грядущие перемены. Ведь как гласят те же китайские источники, возможно писанные в годы жизни Конфуция, кыргызской государственности более двух тысяч лет. За это время кыргызский народ пережил не одну эпоху перемен, не раз теряя и вновь возрождая свою государственность, но  главное, проходя через тернии веков он сохранил свою самобытность и уникальность. Думается, не страшась бремени перемен, он и дальше будет смело идти навстречу судьбе…

Сейитжан Апышев